18 марта состоялось заседание Президиума Российской академии наук, обсудившем актуальные вопросы управления рынком труда в экономике страны.
С основным докладом на тему «Рынок труда как фактор развития российской экономики» выступил директор ИНП РАН, чл.-корр. РАН Александр Широв, а руководитель ВИАПИ им. А.А. Никонова, акад. РАН Александр Петриков выступил с докладом, посвященным посвящен проблемам развития рынка труда в сельской экономике.
В своем докладе Александр Петриков подчеркнул, что рынок труда на селе имеет свою специфику и требует специальных мер по регулированию, что не всегда учитывается как в общеэкономической политике, так и в политике сельского развития.
Традиционно уровень безработицы в сельской местности выше, чем в городе. Начиная с 2020 г. он снижается, но разница между сельской и городской местностью сохраняется.
Наблюдается значительная дифференциация регионов по этому показателю. В 2022 г. коэффициент вариации составил 72,1%, т.е. совокупность существенно неоднородна. Значения показателя колебались от 34,5% в Ингушетии до 1,6% в Чукотском АО.
Основная причина сельской безработицы – снижение аграрной занятости, прежде всего за счет развития крупных, высокомеханизированных предприятий, агрофирм и агрохолдингов и медленное создание альтернативных рабочих мест в несельскохозяйственных отраслях.
В течение 2009-2022 гг. из аграрного сектора высвободилось более полутора миллионов человек, в то время как в несельскохозяйственных видах экономической деятельности трудоустроилось 760 тыс. человек, или 49 %. Количество альтернативных рабочих мест должно быть, по меньшей мере, удвоено.
Ещё одна проблема сельского рынка труда – формирование большого контингента отходников – граждан, постоянно проживающих в сельских населенных пунктах, но работающих за их пределами.
Как показала перепись населения 2020 - года, численность таких граждан среди сельского населения составляет около 4,3 млн человек (почти 30% всего занятого сельского населения), что гораздо больше, чем в городе. Отходничество не только разрушает сельские семьи, но и существенно снижает доходы сельских муниципалитетов, ведь отходники платят НДФЛ не по месту постоянного проживания, а по месту работы.
Выводы из создавшейся ситуации очевидны.
Во-первых, необходимы новые программы по созданию рабочих мест на селе, особенно в трудоизбыточных регионах, за счет развития малого и среднего несельскохозяйственного предпринимательства. Пока же этого не обеспечено, целесообразно развивать не крупные, а малые и средние предприятия и фермерские хозяйства с меньшей, чем у холдингов производительностью, но способных сыграть роль социальных амортизаторов и не допустить роста сельской безработицы и отходничества.
Во-вторых, целесообразно проработать вопрос о зачислении в бюджеты сельских администраций и малых городов налогов на доходы физических лиц, постоянно проживающих в них, но работающих за пределами своих населенных пунктов.
В среднесрочной перспективе сокращение сельскохозяйственной занятости продолжится. Как показывают расчеты ВИАПИ имени А.А. Никонова, численность работников сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства и рыбоводства уменьшится к 2030 году примерно на 300 тыс. человек.
Таким образом, общего дефицита кадров в аграрном секторе не ожидается, зато есть дефицит высококвалифицированных кадров, особенно по отдельным инновационным профессиям и есть дефицит на отдельным регионам и предприятиям.
В сельском хозяйстве доля работников с высшим специальным образованием составляет 14,2%, в то время как в среднем по экономике 34,8%, со средним специальным образованием по программам подготовки среднего звена 19,6% и 25,8% соответственно. Кроме того, среди занятых в аграрном секторе относительно высок удельный вес работников старших возрастов и актуальна задача привлечения в отрасль молодых кадров, что требует увеличения программ комплексного развития села.